ДЖЕЙМС ОГИЛВИ

Джерри, я знаю, что Вам приходится отвечать на многие технические вопросы об автомобилях, но хочу сделать шаг назад и обсудить то, что лежит в основе дизайна, по сути, больше поговорить об искусстве и философии. И начнем с того, что Ваша должность называется «креативный директор», а не «главный дизайнер». Что это значит для Вас?

ДЖЕРРИ МАКГОВЕРН

Креативный директор играет уникальную роль в автомобильном бизнесе, но эта должность распространена и в мире роскоши. Как правило, главные дизайнеры в автомобильной отрасли уделяют проектированию своих продуктов большое внимание. Когда речь идет о создании бренда — мира брендов и всех сопутствующих каналов — это сфера деятельности отдела маркетинга и креативных агентств. Недостаток этого подхода заключается в отсутствии отдельного творческого повествования. Иными словами, творчество, лежащее в основе продуктов, часто не соответствует творчеству, которое передает бренд. Однако в JLR мы подходим к нашему «дому брендов» — Range Rover, Defender, Discovery и Jaguar — совершенно иначе: я беру на себя ответственность перед своими подчиненными за творческий подход как к продуктам, так и к брендам. Таким образом, я курирую направление проектирования продуктов — внешний дизайн, дизайн интерьера и материалов — а также творческое развитие наших брендов.

Дж. О.

Когда я смотрю на большой Range Rover, и особенно на то, как он представлен в красивой рекламе, я вижу скульптуру — по-настоящему красивый объект. Можете ли Вы рассказать о важности искусства, архитектуры и скульптуры для Вас лично, а также о том, как это повлияло на Ваш дизайн?

Дж. МГ.

Мое визуальное чувство базируется на опыте, полученном в течение 40 лет работы в этой сфере. Моя постоянная любознательность в областях искусства, архитектуры, дизайна продуктов, фотографии и культуре действительно вдохновляет меня изо дня в день.
 
Я вырос в Ковентри, который был практически отстроен заново после бомбардировок во время Второй мировой войны. Ковентри стал первым городом, для застройки которого был назначен городской архитектор — сэр Дональд Гибсон. Он был модернистом и разработал концепцию Ковентри, которая не только была современной, но и имела художественную составляющую. В годы моей юности было знаменитое кафе Round Café, которое было полностью застеклено и расположено на приподнятом подиуме. Оно напоминало один из дизайнов Space Age Сааринена или знаменитое здание LAX от Luckman. Будучи ребенком, я смотрел на окружающий меня мир из этого здания, и мне казалось, что я в будущем. С тех пор я восхищаюсь такими архитекторами, как Мис [ван дер Роэ], Нойтра и Корбюзье. Но я также хотел стать художником — я всегда любил рисовать и, в частности, увлекался абстрактным экспрессионизмом: произведениями Ротко, Поллока, де Кунинга, Краснера и Франкенхалера и скульптурами Мура, Джакометти и Хепуорт. Я пошел в Королевский колледж искусств, где некоторые из них учились раньше, поэтому я чувствовал, что иду по их стопам. Для меня это было очень важно.

Дж. О.

Модернизм по-прежнему лежит в основе философии дизайна?

Дж. МГ.

«Модернизм» как термин для меня — это особая философия, которая по своему характеру является редуктивной. Вспомните таких первых модернистов, как Корбюзье, Брёйер, Мис и Шиндлер: их работа заключается в редуцировании — в том, чтобы уменьшать количество вещей и убирать их, но не ограничивать количество деталей в целом. Я считаю, что когда речь идет о каком-нибудь проекте, особенно автомобиле, важны пропорции, затем баланс, поверхность и, наконец, вы принимаетесь за детали. Для меня дизайн автомобиля связан с таким редуцированием. Каждый наш автомобиль со временем получил свои собственные коды, поэтому у Range Rover всегда должна быть «плавающая крыша», непрерывная «линия талии», визуально формальная передняя часть и эффект лодочной кормы. Но каждая линия в автомобиле должна быть обоснована, должна выполнять свою работу.
 
Если взглянуть на Range Rover, то вы увидите, как он развивался на протяжении более чем пяти поколений — у него есть линия наследственности, визуальная ДНК. Сравните Range Rover предыдущего поколения с последними новинками. Что делает подход в новом автомобиле более современным? Мы буквально сократили количество линий с помощью таких технологий, как остекление заподлицо и оформление ручек. Убирая раму дверного проема — как в здании, — вы получаете более скромный, более современный, лаконичный и привлекательный силуэт. А если посмотреть на технологию фар, мы смогли получить простую, компактную систему освещения, хотя на самом деле она невероятно сложна. Я не говорю, что не стоит прорабатывать детали, но если вы это делаете, делайте это хорошо. Для меня роскошный интерьер, особенно в Range Rover, должен успокаивать и поднимать настроение. И он должен быть интуитивно понятным: вся проблема с подключением в UX теперь во множестве технологий, а не в ощущениях. Нужно достичь баланса, потому что если вы слишком увлекаетесь модернизмом и сокращаете количество деталей, особенно в интерьере, то он может оказаться слишком скудным и недостаточно продуманным. То есть нужно найти баланс.